День, когда горело небо. 10.02.99

10.02.2018 9:38 12

День, когда горело небо. 10.02.99

19 лет назад всю страну потрясла страшная трагедия. 10 февраля в Самаре на пожаре в здании УВД, которое находилось на пересечении улиц Куйбышева и Пионерской погибли 57 человек.

*выдержки из радиообмена

17:52 Возгорание в здании УВД*


Ольга Аграфенина, начальник центра финансового обеспечения ГУ МВД РФ по Самарской области

В 1999 году - начальник финансово-экономического отдела:

- Время было около шести. Я находилась в кабинете на третьем этаже со стороны Пионерской. Вдруг замигал свет. После этого по громкой связи объявили об эвакуации. Мы восприняли все это спокойно. Такие тренировки проводились и раньше. Мы начали собирать документы, которые по инструкции надо выносить с собой.
Когда выглянули в коридор, увидели, что там дым. Он шел со стороны центральной лестницы. Сквозь дым, еле держась на ногах, пробиралась Ирина Басова. Мужчины подхватили ее, и мы вшестером пошли к боковой лестнице, которая вела во внутренний двор. Паники как таковой не было. Просто взялись друг за друга и уже в дыму, наощупь, пошли. Когда стали спускаться, дышать было практически невозможно, настолько горячим был воздух. На спуске со второго этаже дым немного рассеялся, и потом мы уже спокойно вышли во двор. Думаю, что мы были последними, кто вышел с третьего этажа.
Снаружи мы увидели много людей в окнах верхних этажей. Кто-то из них падал и разбивался. Сугробов у здания не было. Весь снег вывезли накануне трагедии. Но люди все равно прыгали. Кого-то снимали с помощью приставных лестниц сотрудники ФСБ. Они работали в соседнем здании и сразу прибежали на помощь. Ребята вытащили из окон, выходящих во двор, очень много людей. Со второго этажа – кадровиков, с третьего – сотрудниц бухгалтерии. К этому времени Ирина Ламеко и Валентина Елфимова оказались в огненной ловушке. Они приоткрывали окно и по очереди дышали сквозь щелку, чтобы приток кислорода не усиливал пожар. Первой была спасена Ирина Ламеко. Валентина Елфимова уступила ей, несмотря на то, что каждая секунда была на счету. Начальника угрозыска Валерия Щетинского, находившегося на 4 этаже, спасли, когда за его спиной уже бушевало пламя. После этого я почти все время была около полыхающего здания.
В клубе Дзержинского организовали штаб. Потом я находилась там. Первым, кто принес деньги, был священнослужитель одного из храмов Самары. Он сделал это просто так, от души. Он был самым первым из тех, кто помог материально. Всего же люди прислали 66,4 миллиона рублей и почти тысячу долларов. В их числе и сотрудники милиции Буденновска, которые привезли деньги в один из первых выходных. В 1995 году они тоже перенесли трагедию. Теракт в Буденновске унес много жизней. Собранные средства пошли на помощь семьям погибших и пострадавших, на восстановление деятельности ГУВД.
Самым тяжелым для меня стал день похорон. Здание дворца спорта, где проходило прощание, полностью обтянули черным полотном. Там было очень много народа: и родственники, и сослуживцы, и просто неравнодушные люди. Собрался чуть ли не весь город. В какой-то момент из здания было просто невозможно выйти. Людей перестали пускать внутрь, чтобы избежать большой давки. Меня попросили выступить с траурной речью. Из 57 сотрудников, погибших на пожаре, 30 были женщины, чьи-то матери, дочери, сестры. Что я могла сказать? Я попросила прощения за то, что мы остались живы. Мы с благодарностью вспоминаем огромную помощь и поддержку, оказанные при ликвидации последствий трагедии, искренне признательны всем людям, которые оказались неравнодушными к нашей беде, откликнулись на нашу боль, помогли, чем могли.
Сейчас созданы все условия для службы, введен в эксплуатацию «пристрой» к зданию ГУ МВД России по Самарской области площадью более 14 000 квадратных метров. Но тот трагический вечер разделил нашу службу на две половины – до и после.

17:57 Пожар №3
17:58 Создать в УГПС резервную группу, подтянуть к ГУВД курсантов учебного центра, коленчатые подъемники. Скорую! Есть пострадавшие!


Юрий Язинок – полковник ФСБ в отставке, директор по безопасности Самарского металлургического завода
В 1999 году – начальник одного из отделов УФСБ по Самарской области:

- Эта трагедия здорово врезалась в память. Для меня, как для участника боевых действий в Афганистане, такие потери не приходилось видеть даже там. Люди оказались беспомощны перед стихией.
В тот вечер я находился в своем кабинете на втором этаже здания ФСБ. Окна выходили во внутренний двор, сопредельный с внутренним двором УВД. У нас еще большая часть сотрудников была на работе. Вдруг я услышал шум, крики. Позвонил дежурному, спросил, что случилось. Он сказал, что горит УВД. Я встал и сразу побежал к выходу. В коридоре встретил начальника другого отдела. Мы с ним побежали во внутренний двор. Между территориями УВД и ФСБ были забор и ворота. Александр сбегал, нашел ключ, мы открыли ворота и увидели жуткую картину: огня открытого не было, но окна были в клубах черного дыма. На подоконниках стояли люди и кричали, просили о помощи. Под окнами лежали тела тех, кто упал с верхних этажей.
Мы сразу стали помогать людям выбираться из здания. Прибежало много наших ребят. Где-то нашли лестницы. Они доставали только до второго этажа. Только с одной стороны получилось забраться на третий. Там была крыша пристроя. С грузовика содрали тент и ловили людей с верхних этажей. Снимали куртки и люди прыгали на них. Конечно, ломали себе ноги, но оставались живы.
Потом подошли пожарные машины с лестницами, стали снимать людей. На третьем этаже я случайно увидел сотрудницу паспортно-визовой службы Люду Широкову. Она вроде и не кричала. Я указал на нее пожарным, и они ее сняли. Я принял Люду внизу и вывел на улицу Куйбышева через проход. И тут предстала картина еще страшнее, чем во дворе: на земле лежало много погибших и раненых. Кто-то кому-то помогал, кого-то приводили в чувство. Стояло много техники и лестниц со всех сторон.
Здания милиции и ФСБ соединялись в двух местах деревянными перегородками. Я взял инициативу на себя и сказал пожарным, что нужно лить воду по стене, чтобы огонь не перекинулся на здание ФСБ. Когда вернулся к себе, то увидел, что вода протекла на наши этажи. Благодаря этому огонь не перекинулся на здание ФСБ.
Когда человек говорит, что не боится ничего, я не верю, потому что страх есть всегда. Если вспоминать Афганистан, то нас отправили за тысячи километров, и страх был. Но он проходил сразу, как садились на БТР с товарищами. А здесь был страх за людей. Мы не думали, что можем сами пострадать. И я считаю, что наша помощь была важна, потому что без нее погибших могло быть больше.

18:00 Все мехлестницы к ГУВД
18:01 Аварийные службы города – все к ГУВД! ГАИ – пусть перекроют все! Нужны дополнительные скорые!


Александр Жарков, полковник внутренней службы в отставке
В 1999 году - начальник управления государственной противопожарной службы в составе УВД
Самарской области, руководил тушением пожара:

- Я был на больничном. С утра поехал в поликлинику, где прошел процедуры. Потом заехал на работу, были кое-какие дела по службе.
Вечером возвращался домой на служебной машине. В районе пересечения Аэродромной и Авроры услышал, что по рации идет мощный радиообмен, говорят о пожаре в УВД. Я дал команду водителю, мы развернулись и поехали на место. По пути обгоняли скорые и пожарные.
У «Дзержинки» я выбежал из машины, достал из багажника плащ, сапоги, каску и рванул в сторону первого подъезда по Пионерской. На четвертом этаже здания уже был открытый огонь, пламя выскакивало на крышу. Когда забежал в первый подъезд, поднялся на пол-этажа вверх, но отступил, было сильное задымление. Побежал во двор, увидел, что там ситуация была еще хуже.
Тушение сначала возглавили мои заместители. Все проходило по оперативному плану, который уже имелся. Хоть я и был на больничном, не мог не вмешаться, совесть не позволила. Я взял руководство тушением на себя.
Всего из горящего здания наши сотрудники спасли 165 человек. 65 из них спустили по лестницам штурмовым, выдвижным. Задействовали и автолестницы. Осложняли их работу провода троллейбусной линии, так как они находились под напряжением. Потом уже их срезали, и техника смогла подъехать ближе.
День, когда горело небо. 10.02.99
Был риск возгорания здания изолятора временного содержания. Там уже нагрелись стены, дым шел в окна. Я вызвал дежурного и приказал выводить людей. Он отказался и сказал, что я для него никто. Я тогда ему ответил: «Сейчас я тут главный. Выводи людей. Если кто-то из них погибнет, ты первый пойдешь под суд». После этого началась эвакуация. Подогнали автозаки и заключенных друг за другом вывели из камер, посадили в транспорт и вывезли в другие изоляторы. Потом пришлось подавать ствол на улицу Куйбышева на угловой дом. Там начали обугливаться рамы, и их нужно было полить, чтобы не загорелись.
Из-за того, что все силы стянули к зданию УВД, подразделения в отдаленных районах могли остаться без техники. Было принято решение перегнать машины из Новокуйбышевска, Кинеля, Тольятти и из заводских подразделений Безымянки. Мы потом посчитали, что задействовали в тот вечер в четыре раза больше сил и средств, чем требует штатное расписание.
Проблем добавило слабое давление в водопроводе. Поэтому на шестом причале установили две пожарно-насосные станции. Пожарные рукава протянули по дороге. Проезжавшие машины рвали их шипованной резиной.
Стало понятно, что спасать уже некого, где-то в 18:20-18:25. Здание горело по всей площади.
После пожара меня госпитализировали, проводили усиленное лечение. Были вызовы на допросы в генпрокуратуру. Я проходил по делу как свидетель. Все экспертизы показали, что тушение пожара было организовано правильно. Причиной гибели большого количества людей стали повышенная пожароопасность здания и позднее сообщение о пожаре. С начала возгорания и до момента обнаружения прошло 30 с лишним минут, а может, и больше. Никто не знал, что здание горит.
Установили что в кабинете №75, где и начался пожар, никого не было. При расследовании наиболее вероятной причиной называли непотушенный окурок. Казалось бы, что такое окурок. Но здание УВД было «пороховой бочкой». Таких в городе более 300. Стены кирпичные, а начинка деревянная. Между потолком и верхом пола пустоты сантиметров по 40-50. По ним и шел огонь. Все соединяется деревянными перегородками. Поэтому огонь так быстро вышел со второго этажа на четвертый. К моменту обнаружения пожара огонь уже вошел в силу. Здание просто выгорало изнутри.

18:07 Горит Г-образный участок здания ГУВД по всей площади
18:08 Ускорить движение машин! Нет ни одного коленчатого подъемника!
18:09 По Тольятти сбор всего личного состава!


Николай Быков, полковник внутренней службы в отставке, ведущий инженер по противопожарной безопасности ООО «Самарские коммунальные системы»

В 1999 году - начальник организационно-строевого отдела управления государственной противопожарной службы в составе УВД Самарской области

- Первой к зданию УВД приехала машина из учебного центра на Хлебной площади. Благодаря этому многие спаслись. Виктор Жуков взял ствол, зашел на центральную лестницу, и люди выходили под его прикрытием. Именно он по рации подтвердил третий номер пожара, хотя, по сути, не имел на это права, потому что он не был офицером. Его действия позволили до прибытия остальных сил понять масштабы возгорания.
В тот день дежурил наш третий караул. Около 18:00 по громкой связи прошло сообщение о пожаре №3 в здании УВД. Сразу выехали на место. Я был в машине с замначальника УГПС УВД Василием Федоровичем Кондаковым, который вначале взял на себя руководство. Он сразу отдал распоряжение о сборе начсостава, вводе в боевой расчет резервных пожарных автомобилей и направлении в Самару автолестниц и подъемников из Новокуйбышевска и Тольятти.
Первые минуты после прибытия к УВД отпечатались как беззвучные кадры из черно-белого кино: никаких признаков открытого горения. Начиная с третьего этажа и выше, на каждом окне стоят люди. Из этих окон валит черный дым. Это длилось секунды. Потом звук сирен, крики людей.
Я и другие сотрудники с выдвижной ручной лестницей снимали людей из окон. Сколько это все продолжалось, я не помню. Дошли до угла по Куйбышева и забежали во двор, а там ситуация еще хуже. Впритык к стенам стояло много машин. Пришлось вырывать крышки багажников, чтобы ставить лестницы. Хорошо сработали наши водители. Они на широких ЗИЛах с автолестницами протискивались по длинному узкому проезду во двор, задевая стены и свод. Последнее, что помню оттуда: в окне верхнего этажа - три или четыре женщины. Они кричат. Нам не хватило нескольких секунд, чтобы установить лестницу и эвакуировать их. Мгновение, и в окне никого нет.
Потом нас направили на тушение пожара со стороны смежного здания ГУИН, чтобы оно не загорелось. Больше 1,5-2 минут со стволом работать было невозможно, температура сумасшедшая. Один держит ствол, второй помогает, третий стоит на лестничной клетке. Глотнул воды, вдохнул и на смену. Когда огонь начал затихать, мы зашли в здание. Стены были будто выложены паркетной плиткой.
Я провел по ним рукой и увидел какие-то папки. Оказалось, что внутри личные дела офицеров. Я сообщил об этом в штаб, и был организован их вывоз. Подогнали грузовик. Дела складывали в мешки и
вываливали в кузов. Помогали нам сотрудники милиции.
Трагедия, которая произошла, коснулась не только нас. В эту же ночь в Самару приехали коллеги из Саратова: замначальника УВД и начальник управления пожарной охраны.
Самое сильное потрясение я испытал в день похорон во Дворце спорта. С фотографий на меня смотрели люди, многих из которых я хорошо знал. Забыть это невозможно.

18:11 Скорую, есть пострадавшие! Реанимационную бригаду!
18:15 Водоканал подключить, повысить давление на участке!


Любовь Старостина, заместитель директора по медицинской части Самарского центра медицины катастроф
В 1999 году - главврач станции скорой помощи:

- Звонки в скорую начали поступать около шести. Сразу пошел такой наплыв. На место направили машины со всех ближайших подстанций. Первая приехала уже через три минуты после вызова с Фрунзе, 112.
Я узнала о пожаре, когда пришла домой. Только переступила через порог, мне позвонили. Я развернулась и бегом на станцию. Водителя уже отпустила, а остановить никого не получилось. Побежала своим ходом с Киевской и через семь минут была уже на месте. Стало ясно, что пожар серьезный. Поэтому приняли решение всех, кто был на вызовах, отправить к зданию УВД. Некоторые скорые делали по несколько выездов к УВД.
Я помогала операторам. Некоторым больным лично объясняла ситуацию и отказывала в вызове. Они реагировали спокойно, с пониманием, говорили, что потерпят. Люди же как, не любят, когда не объясняют. А когда объяснишь, все встает на свои места.
Работала я до утра. Когда выезды на место пожара закончились, пошла статистика, разбор, писали отчеты по работе. Моральное состояние у всех врачей было ужасное, даже у тех, кто только раз съездил на место пожара. Само участие в этом выбивало из себя.

18:28 Аварийную машину из ТТУ для отключения контактных проводов и уличного освещения
18:31 Связаться с дежурным из горадминистрации для высылки максимального числа машин скорой помощи


Ольга Назина, преподаватель-методист учебного центра медицины катастроф Самарской области
В 1999 году - врач реанимационной бригады:

- Я была на вызове в районе Металлурга. Был тяжелый больной с инфарктом миокарда. Врач скорой передала мне его. Я начала доводить больного до состояния транспортабельности. Ему стало лучше, и я начала писать карточку, чтобы отвезти его в кардиоцентр. Вдруг звонок на домашний телефон, и супруга больного говорит, что меня зовут к телефону. Старший врач говорит мне: «Отдаете больного врачу со скорой и выезжаете на пожар, горит УВД». Я вопросов задавать не стала, нельзя. Если поступил вызов в квартиру, это уже все. Это что-то серьезное. Так делают только в крайних случаях. Я передала больного врачу.
Когда была в машине уже, взяла рацию, чтобы узнать подробности. Мне передали, что нужно с подстанции на Вольской у больницы Семашко взять все необходимое и ехать на пожар. Когда я туда прибыла, на улице стоял фельдшер без верхней одежды с коробками, где были лекарства и ящиками с противогазами. Водители, которые тут же были, быстро помогли все это погрузить. Набили полную машину.
Ехали по Мичурина, навстречу проскочила пожарная машина. Я позвонила диспетчеру и говорю, что, может, и ехать уже никуда не нужно. В ответ: «Нет, вы едете туда. Заезжаете во двор, стоите и
ждете, когда вынесут пострадавших». Когда с Красноармейской повернули на Куйбышева, я подняла глаза и подумала, какие там ворота, там небо горит. И появилось такое жуткое ощущение, как будто война началась.
Доехали мы быстро. С Металлурга до места – примерно за полчаса. Видимо, тогда кто-то уже знал, что случилось, кто-то догадывался, что не просто так скорые по улицам массово ездят. Водители пропускали, вставали у обочин.
Когда приехали, там уже работали линейные бригады и еще одна реанимация. Мы осматривали больных, оказывали помощь на месте и отдавали их линейным. Те уже отвозили их в больницу. Не помню, сколько времени прошло, но в какой-то момент наступила тишина. Примерно в 20:30 я позвонила старшему врачу и сказала, что пострадавших больше нет.
Нас отправили на Мичурина в горбольницу №4, забрать двух больных и отвезти их в «пироговку». Там была Юля, молодая совсем девочка. Они с подругой вырвали телефонный кабель и по нему спускались с четвертого или пятого этажа. Он не выдержал двоих, и Юля упала, когда была на высоте второго-третьего этажа. У нее была травма позвоночника, а подруга погибла. В больнице был еще Игорь Фролов. Красивый, молодой парень. Он рассказал, что, когда все начиналось, он зашел в кабинет на совещание и услышал хлопки с одной стороны коридора и с другой. И сразу пошел едкий дым. Он открыл дверь, в коридоре уже ничего не было видно. Женщины выбежали из кабинета и побежали за сумками. Игорь их хватал и выпроваживал к двери. Когда он последнюю вытолкнул, захлопнулась дверь, и он не смог ее открыть. Игорь остался в западне. С одной стороны закрытая дверь, с другой – окна с решетками. Он смог отогнуть решетку и выпрыгнул со второго этажа.
В больнице Игорь все пытался нам помочь, но мы его не подпускали. Давление у него было 250 на 120. Я слушаю легкие, а он как будто не дышит. Видимо, из-за шокового состояния и кислородного
голодания он еще держался на ногах. Это была среда. Умер он в пятницу.
Когда привезли их в «пироговку», нас встретило много народа. По коридору стояли санитарки, медсестры с готовыми каталками. Я даже заплакала от понимания того, что мы не одни. Там, на
пожаре, была такая безысходность, а тут нас ждут, встречают.
Потом месяца три мне снился один и тот же сон. Закрываю глаза, а передо мной небо горит. Глаза закрою, и горит небо. Я первое время настолько замкнулась, что не хотела ни с кем разговаривать.

18:52 Много погибших, много пострадавших. Большая площадь пожара
19:03 Поднять давление воды в квадрате. Дежурную бригаду водоканала к ГУВД, явно не хватает воды
20:38 Связаться с ГАИ, обеспечить закрытие дороги с речпорта, машины на шипах рвут линии


Александр Филимонов, заслуженный врач России, травматолог-ортопед высшей категории, доцент кафедры травматологии и ортопедии экстремальной медицины
В 1999 году - заведующий ожоговым отделением больницы имени Пирогова

- Мы жили тогда на пересечении Фрунзе и Пионерской. Из окна я увидел, что начался большой пожарв УВД и тут же выехал в больницу. Сотрудники милиции помогли мне поймать попутку. Через десять минут я был на месте. Оповестили врачей, кто жил рядом, и через 30 минут все были в больнице. Мы подготовили палаты к массовому поступлению пострадавших. Потом мы только успевали их принимать. Одна «скорая» отъезжает, другая приезжает. В приемном покое люди не задерживались. Им делали быстро перевязку, записывали фамилию и отправляли в палату. Уже потом, когда перестали поступать пострадавшие, начали более плотно работать с каждым больным.
В больницу доставили 157 человек. Основная нагрузка легла на наше отделение. К нам поступило более 80 пострадавших. Основной диагноз - отравление продуктами горения и ожог дыхательных путей. Последнее - очень серьезная травма. В УВД стены были обиты пластиком. Многие погибли в помещении от удушья. У всех, кто поступил к нам, был ожог дыхательных путей 2-3 степени. Пострадавшие продолжали приходить на второй и на третий день. У них был шоковое состояние, поэтому недомогания они сначала не испытывали. А на следующий день у них появлялся кашель, люди начинали задыхаться. Дополнительные палаты организовали в хирургическом отделении.
Вся больница тогда работала с пострадавшими на пожаре: реанимация, травматология, хирургия, эндоскопическое отделение, ожоговое. На нас легла большая нагрузка. Первую неделю никто не уходил домой. Спали - кто на стульях, кто на кушетках. Я похудел за неделю на пять килограммов.
Большую помощь оказало наше эндоскопическое отделение. Лечить ожог дыхательных путей без эндоскопии невозможно. Каждые шесть часов надо было очищать организм от гари и слизи.
Через 4-5 дней по моей просьбе в Самару из ожогового центра института Вишневского приехал главный комбустиолог России Андрей Анатольевич Алексеев. Он координировал все наши лечебные процессы. Еще нам помогали два специалиста из Екатеринбурга. Они взяли отпуск за свой счет и приехали в Самару.
Наше отделение обеспечили всем необходимым: лекарствами, оборудованием. Кто-то из спонсоров привез много воды. Предприниматели закупили два аппарата для лечения ожогов дыхательных путей. Команда, которая была тогда в отделении, работала вместе долгие годы. Каждый знал, что делать. Это была не первая подобная катастрофа. Психологически страдали не мы, хотя было тоже морально тяжело. Хуже было пострадавшим. У кого-то погиб друг, родственник. У всех было перевозбуждение и галлюцинации, тяжелое эмоциональное состояние. С ними работали психологи. В больницу приезжала комиссия с проверкой. Они предполагали, что будет летальность 50%, а на деле из 157 человек мы потеряли двоих. Они получили травмы несовместимые с жизнью.

22:51 Локализация пожара
05:33 Ликвидация пожара

День, когда горело небо. 10.02.99

В результате пожара в здании УВД погибли и были награждены Орденами Мужества посмертно:

Алексанов Константин Владимирович, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска.
Андреева Наталья Петровна, младший сержант милиции, начальник канцелярии следственного управления.
Архипова Инна Александровна, бухгалтер финансово-экономического отдела.
Астафурова Надежда Владимировна, машинистка секретариата УВД.
Багаев Александр Дмитриевич, рабочий эксплуатационно-технического центра УВД.
Бертасова Татьяна Вениаминовна, майор милиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления.
Бокояров Александр Юрьевич, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Бородин Альберт Николаевич, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Бредихина Юлия Евгеньевна, младший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Буклеев Валерий Анатольевич, старший лейтенант юстиции, следователь следственного отделения ОВД Самарского района Самары.
Голуб Владимир Федорович, старший лейтенант милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска.
Гордеев Вадим Владимирович, капитан милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Докучаева Галина Азаровна, полковник милиции, начальник отдела следственного управления.
Забродина Валентина Анатольевна, подполковник милиции, заместитель начальника отдела ООРУИМ и ППН.
Ивлиева Ирина Ивановна, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Калашникова Наталья Петровна, майор внутренней службы, старший инспектор по особым поручениям паспортно-визовой службы.
Карлова Елена Анатольевна, старший лейтенант внутренней службы, инспектор паспортно-визовой службы.
Катаева Ольга Федоровна, майор юстиции, старший следователь следственного управления.
Кильдюшов Олег Владимирович, подполковник милиции, главный инспектор штаба УВД.
Королев Павел Геннадьевич, майор милиции, начальник управления обеспечения общественного порядка.
Кузьмин Игорь Владиславович, майор милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска.
Курышева Ольга Николаевна, заведующая канцелярией отдела паспортно-визовой службы.
Лифанова Софья Николаевна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.
Ломжа Александр Михайлович, подполковник милиции, главный инспектор инспекции штаба УВД.
Макагонова Нина Петровна, капитан юстиции, старший следователь следственного управления.
Медведев Владимир Николаевич, полковник милиции, заместитель начальника отдела паспортно-визовой службы.
Неверова Валентина Львовна, главный редактор газеты «Право».
Никифоров Сергей Анатольевич, капитан милиции, заместитель начальника отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Николаев Дмитрий Германович, майор милиции, начальник отдела управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Перелыгин Дмитрий Анатольевич, стажер по должности эксперта экспертно-криминалистического управления.
Петрунин Владислав Эдуардович, старший лейтенант милиции, старший эксперт межрайонного экспертно-криминалистического отдела УВД.
Подтяжкин Александр Николаевич, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления.
Полушкина Татьяна Федоровна, подполковник внутренней службы, главный инспектор штаба УВД.
Постолова Ольга Николаевна, архивист архивной информации информцентра УВД.
Пронина Нина Петровна, заведующая канцелярией управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Прохорова Людмила Александровна, лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.
Рабинович Мария Михайловна, заведующая канцелярией следственного управления.
Ржевский Александр Константинович, полковник милиции, заместитель начальника управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Савенко Зоя Федоровна, архивист информцентра УВД.
Сажин Андрей Николаевич, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.
Семенякина Галина Вениаминовна, майор юстиции, следователь следственного управления.
Силантьев Владимир Константинович, подполковник милиции, начальник отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Собачкин Валентин Борисович, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления.
Сулейманова Лейла Наримовна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.
Суходеев Александр Павлович, полковник милиции, заместитель начальника УВД, начальник следственного управления.
Тихонов Сергей Владимирович, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.
Усова Лидия Викторовна, майор милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска.
Фадеева Алевтина Ивановна, полковник юстиции, заместитель начальника следственного управления.
Финошина Ирина Александровна, старший лейтенант милиции, инспектор отдела паспортно-визовой службы.
Фролов Игорь Владимирович, капитан милиции, старший инспектор по особым поручениям управления кадров.
Харитонова Елена Александровна, старший лейтенант внутренней службы, старший специалист финансово-экономического отдела.
Храмов Анатолий Васильевич, старший лейтенант юстиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления.
Шалгин Владимир Маркович, капитан милиции, начальник отделения экспертно-криминалистического управления.
Шипкова Наталья Александровна, экономист по труду центральной бухгалтерии УВД.
Швейкина Татьяна Михайловна, капитан милиции, старший инспектор паспортно-визовой службы.
Яковенко Валентина Александровна, уборщица УВД.
Ярцев Михаил Борисович, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления.

Источник

Следующая новость
Предыдущая новость

Через Самару пытались провезти около 150 тонн товаров марок Nike, Gucci и Samsung из Казахстана Михаил Державин поддерживал семью Спартака Мишулина после его смерти «Ларгус» сбил на пешеходном переходе женщину с детьми Иностранцам в VIP-зоне Фан-феста понравились пельмени и расстегаи Названы самые «больные» районы украинской столицы — Карантин в школах

Лента публикаций