9
Историю создают не только великие личности, полководцы, правители, государственные деятели, поэты, музыканты, художники, революционеры, чьими именами названы улицы и площади городов. Но и маленькие люди большой страны, которые ничего великого не сделали в своей жизни, чьи имена неизвестны потомкам. Они просто жили здесь, любили, надеялись, болели, умирали. Без памяти о них мы окажемся городом, не помнящим родства, без души. Поэтому на страницах «Самарской газеты» мы продолжаем проект, который расскажет о повседневной жизни самарцев XIX-XX веков.
История третья. Перевозная посудина В 1869 году самарский мещанин Степан Иванов Никифоров обратился в думу с «Объявлением» (орфография источника сохранена. - Прим. авт.): «Содержу я в городе Самаре, через реку Самару перевоз - по заключенному с Городской Думою контракту, а 7 числа сего мая, во время сильного ветра, находилось у меня на том берегу у Кряжа на пристани семь паромов, которые и разбило и от таковых и дров не осталось - и из оных едва ли будет можно поправить парома два и потерпел от такого несчастного случая более 700 рублей серебром - хотя бы и можно было спасти все - и завести оные для спасения в удобное место за мыс - но более зависело в распоряжение, ни от меня, ни местной полицейской власти, так что мы были отстранены в распоряжении - а заведывал майор второго батальона Абхазского пехотного полка, который строго приказал, чтоб от пристани не отводить, так мы в эти самые дни только и перевозили нижних воинских чинов, упомянутого полка, багажи, а во время таковой штурмы - нагруженный паром с экипажами, лошадьми и людьми оного полка стоял на якоре с кормщиком Тарасовым, и, видя гибельную участь, я все меры употребил к спасению, и дал возможность погибавшим на оном, и перегружены были. И повыгрузил из такового, и хотел оный спасти, но против власти майора не мог ослушаться, оставил на пристани, и тот бурею раскидало - так что принял крайнее разорение, и остался в настоящее время при двух паромах… Покорнейше прошу принять меры в ходатайстве по содействию помощи, потерпевший не от воли Божией, а от распоряжения Воинского Начальства». Дума решила, что «чтобы требовать что-либо с майора, нужны доказательства», и назначила ответственным за сбор доказательств гласного думы Личикарева. А потом, подумав, добавила: «Равно обратить внимание и на то, не производится ли на перевозе со стороны содержателя его или рабочих противу таксы поборы». А паром Никифорова обозвали «перевозная посуда». Вот как бывает, когда жалуешься власти на власть… История четвертая. Отхожие места Канализации в Самаре в середине XIX века не было. Основными видами уборки мусора и нечистот в городах были: ассенизаторская служба, устройство выгребных ям при домах и вывоз отходов в специально вырытые рвы и канавы. 
Процесс очищения ям по требованию врачебно-полицейской инструкции должен был выглядеть так. На каждые 100 пудов нечистот добавлялось около двух с половиной пудов раствора, который составлялся из одной части по весу железного купороса и из двух частей воды. После раствор перемешивался до совершенного уничтожения зловония. Зимой замерзшие нечистоты нужно было разломать в комки и облить их тем же раствором. Заменять железный купорос дозволялось хлористым марганцем. После уничтожения зловония яма должна проветриваться для удаления углекислого газа. Для удостоверения, выветрился ли газ, в яму опускали зажженную свечу: если она тухла или «горела худо», то работнику в яму нельзя было спускаться. Когда газ из ямы выветривался, в нее опускали на веревке работника. При этой процедуре должен был присутствовать дворник и быть поставленным в известность квартальный надзиратель. Так было в теории. В 1867 году члены Врачебного отделения Самары, рассматривая санитарное состояние города, в отношении «отхожих мест и людских извержений» оставили такое описание. «Отхожие места устроены двояким образом: или при доме, или на дворе. Первые поставлены обыкновенно около главного входа в дом, имеют часто стены досчатые с большими щелями, двери неплотно запирающиеся, сиденья без крышки, содержатся внутри крайне неопрятно, а для устранения зловония имеют отводные трубы. Отхожие места на дворе устраиваются самым простым образом: вырывают на любом месте без разбора яму приблизительно в аршин глубины, ставят на эту яму маленькую будку из досок, в которой иногда только бывает сиденье, когда яма наполнилась испражнениями, она закапывается землею, а будка передвигается на несколько шагов в сторону на вновь вырытую яму. Кроме того, в значительном числе мещанских домов не имеется вовсе никакого устройства, служат весь двор и навесы отхожим местом». Врачи пытались донести до чиновников думы весь вред и опасность подобного санитарного состояния жилья, отмечая, что подобная ситуация вызывает вспышки инфекционных заболеваний, особенно «горячки и поносы преимущественно детские». Усугублялось санитарное состояние города от торговли хлебом, салом, скотом. История пятая. Мещанские дома Деревянный флигель мещанина Потапа Алексеева Балова был выстроен в 1850 году на дворовом месте, шириной 9 сажень, а в глубину - 20. На улицу и во двор выходили комнаты в четыре окна, во дворе находилась баня. Крыша дома была крыта тесом. Доход с дома и квартир в год у Потапа составлял 36 рублей. На этом фоне его расходы по дому исчерпывались 4 рублями 68 копейками. В эту сумму входило: на ремонт - 2 рубля 16 копеек, на страхование - столько же, на различные полицейские повинности - 36 копеек, на содержание дворника и тротуара не платил («не полагается»). За рекой Самарой было расположено дворовое место, шириной 8 сажень, глубиной 33, принадлежавшее мещанину Федору Яковлеву Никитину. Там был построен деревянный флигель с сенями и одной комнатой в три окна. Во дворе еще находились изба (из одной комнаты в три окна), два амбара и сарай на столбах. Доход с дома в год составлял 36 рублей, а расход - те же 4 рубля 68 копеек В Самаре он владел еще одним дворовым местом общей площадью 504 квадратные сажени. На нем располагался обгоревший одноэтажный каменный дом с двумя комнатами, построенный в 1848 году. Одну комнату сдавали «в постой» за 18 рублей серебром в год. Общий доход с дома составлял 60 рублей. Мещанину Дмитрию Яковлеву Клюеву принадлежала деревянная изба, состоящая из одной комнаты в четыре окна, построенная в 1848 году. Доход составлял 18 рублей, расход - 2 рубля 34 копейки. Если судить по «Раскладочной ведомости по второй части г. Самары за 1871 год», то основными типами мещанских домов были деревянный флигель, изба и каменный одноэтажный флигель. У более состоятельной части мещанства встречались полукаменные двухэтажные дома с амбарами, полукаменные флигели с амбарами и сараями, каменные двухэтажки. Наиболее состоятельные имели и каменный двухэтажный дом, а во дворе - избу, сараи, конюшни и погребицы. Некоторые владели избой и лавочкой. А самые бедные жили в землянках. Зоя Кобозева, доктор исторических наук, профессор Самарского университета
© 2013-2020, «Современные интерьеры». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на artmoder.ru обязательна. 
* XML, HTML