Приключения мещанина в Самаре. О бродяге Никаноре Рябинине

17.02.2018 13:59

Историю создают не только великие личности - полководцы, правители, государственные деятели, поэты, музыканты, художники, революционеры, чьими именами названы улицы и площади городов. Но и маленькие люди большой страны, которые ничего великого не сделали в своей жизни, чьи имена неизвестны потомкам. Они просто жили здесь, любили, надеялись, болели, умирали. Без памяти о них мы окажемся городом, не помнящим родства, без души. Поэтому на страницах «Самарской газеты» мы продолжаем проект, который расскажет о повседневной жизни самарцев XIX-XX веков.
История десятая. О бродяге Никаноре Рябинине По диким степям Забайкалья, Где золото роют в горах, Бродяга, судьбу проклиная, Тащился с сумой на плечах. На нем рубашонка худая И множество разных заплат, Шапчонка на нем арестанта И серый тюремный халат. В 1860 году в Самарскую городскую думу посредством внутренней стражи от чернского городничего (город Чернь Тульской губернии) был доставлен беспаспортный человек, называвший себя мещанином Никанором Рябининым. С ним поступили как с бродягой: выслали на место приписки, в Самару. При пересылке Никанору были выданы казенная арестантская одежда и кормовые деньги на 2 рубля 40 копеек. Но их необходимо было вернуть по доставке бродяги в Самару. Где взять? У Никанора не имелось никаких собственных средств. У самарской думы тоже не оказалось возможностей для того, чтобы заплатить за доставку земляка. И вот сидит Никанор три дня в помещении думы без всякой стражи. А он никуда и не сбегает. Некуда. Депутаты стали думать, куда же деть обузу. И решили Никанора отправить в город, чтобы он нашел себе квартиру или какого-нибудь поручителя. Да и Никанор уверил, что у него в Самаре имеются близкие. Но ни родственников, ни желающих взять его к себе для зарабатывания денег не оказалось. Рабочих же заведений (работных домов) при мещанском обществе, в которые можно было бы поместить его для отработки денег, в Самаре не имелось. Поэтому был Никанор отпущен думой на все четыре стороны. Но тут пришел запрос от потревоженных кем-то высших инстанций: куда делся Никанор? Дума велела мещанскому старосте провести «секретное дознание» о судьбе бродяги. Староста выяснил, что Рябинин провел все лето на берегу Волги с неблагонамеренными людьми. Его видели в питейных заведениях, где тот объявлял себя знающим ремесло делать мишурные позументы. В Самаре так испугались последствий того, что отпустили Никанора незнамо куда, не спрося у верхов, что даже начали переписку с чернским городничим. Выяснилось, что Никанор Рябинин заявил, что от роду ему 31 год, веры православной, на причастии бывал, грамотен, перед судом никогда не был, губернского города Самары мещанин. Что был рожден в Крапивненском уезде в имении князя Гагарина, в селе Спасское, от дворового человека Сергея Ефремова Рябинина и законной матери Анны Васильевой. Еще Никанор рассказывал, что отец, получая вольную от помещика, вначале проживал в недельном расстоянии от Самары управляющим в имении генерала Муханова, потом приписался в городе мещанином. Потом мать Никанора умерла. Отец женился снова. Но вскоре и он умер. И остался наш бедолага с мачехой и ее сыном, как говорил Никанор, в «одной ревизской сказке». Вскоре бойкая мачеха опять вышла замуж и уехала в Москву. А Никанор должен был, чтобы получить паспорт, заплатить подати за всех: за себя, за мачеху и за ее сына. Собрав деньги, он поехал в столицу, чтобы разыскать мачеху и попросить самой заплатить свои подати. Но ее новый муж выгнал незваного гостя вон. По всей видимости, у Никанора была надежда на какую-то покровительницу, которой он написал письмо с просьбой о помощи. Это послание заканчивается словами, свидетельствующими о том, что Никанор был образованным человеком: «При сей крайности прибегая под ваше покровительство явить Вам милосердие горькому сиротке со всех сторон притесняемому и беззащитному. Желаю Вам всех благ: душевных, телесных, земных и небесных. С чувством глубочайшего почитания и совершенной преданности имею честь быть всенижайшим слугой Никанор Сергеевич Рябинин 1860 год». Из материалов архивного дела о Никаноре неизвестно, помогли ли ему. Но вот судьба забрасывает его на службу к чернскому купцу третьей гильдии на водяную мельницу. И тут снова приключаются неприятности, о которых мы узнаем из письма к какому-то очередному покровителю. Никанор жалуется: «Всемилостивый Государь! Борис Филиппович! Прибегая к Вашему человеколюбию осмеливаюсь объяснить Вам самые теснейшие мои обстоятельства происшедшие по ненависти недоброжелателей моих, а именно: бывал я в Новосильском уезде в имении Ея сиятельства графини Марьи Сергеевны Шуваловой в деревне Хутор у содержателя Зутенской водяной мельницы Чернского 3-й гильдии купца Матвея Григорьева Автамонова который враждебно отнял у меня собственные мои карманные серебряные часы стоящие 10 рублей серебром следующим образом. Отправился я с Новосильским мещанином Егором Алексеевым в деревню Зиндовку. Он же, Автамонов, выпустя меня из деревни Хутора, послал за мною своего работника верхом, который подскакавши ко мне в виде разбойника, с Ужасною Озартностью закричал: «Как ты смел взять часы хозяина моего?!» Я ему в ответ, что эти часы не хозяина твоего, а собственные мои. Он же мне на это: «Если ты не возвратишься назад, то я тебя сейчас же врось расшибу!» В такой крайности, как беззащитный, вынужден был возвратиться назад. Снял с меня часы. Таким образом, лишился я своей последней собственности». И вот там-то Никанора, лишенного последних денег и собственности, без паспорта, отвели к чернскому городничему, а потом отправили в арестантских одеждах в Самару, в город, мещанином которого он числился и обязан был для выправки паспорта заплатить подати за себя и за мачеху с сыном. Когда все это выяснили в Самаре, стали думать: кто виноват в том, что просидевший в думе три дня без надзора арестант исчез. Крайнего нашли: решили, что им должен стать мещанский староста, который отпустил Никанора для разыскания родственников. А Никанор, отчаявшийся жить по закону, уходит на Волгу. Под плеск великой матери-кормилицы обездоленного люда он пойдет в свое странствие по просторам России. А нам, подобно Гоголю, остается вопрошать: «Никанор, куда ж бредешь ты, дай ответ?» Не дает ответа…

Источник