Самарская студентка Яна Дьякова об участии в «Большой опере» и дальнейших планах

14.08.2018 12:45

Концертный сезон в самарской филармонии завершился выступлением победительницы «Большой оперы-2017» телеканала «Культура» Полины Шамаевой. Вместе с ней на сцену вышла Яна Дьякова - студентка Самарского института культуры, которая представляла в популярном проекте наш город. Вечер, программа которого состояла из русских и зарубежных арий, подарил артистам и публике потрясающий энергетический обмен и прошел при аншлаге. Яна Дьякова рассказала «СГ» о том, как готовили концерт в филармонии, что ей запомнилось на телепроекте и куда она планирует двигаться дальше.
Даже в Цюрихе узнали

- В Самаре изначально планировался сольный концерт Полины Шамаевой. Но наша филармония предложила мне сделать совместное выступление. Разумеется, предварительно оговорив это с Полиной. В итоге получился вечер двух меццо-сопрано. Хотели спеть дуэтом, но не смогли ничего подобрать. По сути таких дуэтов, для двух меццо, не существует.
Я поддерживаю отношения с некоторыми участниками «Большой оперы». Мы стараемся переписываться, узнавать, как у кого складывается карьера. Но все очень занятые люди. После проекта стараемся как можно больше выступать, показываться. Это даже странно - приезжаешь в любой российский театр, и там знают твою фамилию. Меня даже в Цюрихе узнали. Выходцы из России смотрят «Большую оперу» по кабельному телевидению. Но это все только внутри театральной семьи. На улице меня не узнают, аудитория передачи не слишком обширна.
Я ушла из проекта, будучи очень нездоровой. Болела настолько сильно, что продюсер меня отпустил. Поэтому я не могла принимать на свой счет замечания жюри: они относились скорее к моему состоянию в тот момент, нежели к особенностям моего вокала. Болезнь возникла на фоне большого стресса - организм начал давать сбои. Снимали по два-три выпуска подряд, с утра до вечера находились на площадке. Были и технические сложности. На «Мосфильме» совсем нет акустики, работать нужно было в микрофоны, в аппаратуру.
Для вокалиста это очень тяжело. По прошествии времени думаю: может быть, стоило подсобраться, но на тот момент было сложно. Это мой первый опыт подобного проекта. Наверное, я не была готова. Но я ни о чем не жалею. Все сложилось так, как должно было. Может, здоровой дошла бы до финала. Меня как самую молодую участницу очень поддерживали.
У меня нет обид на жюри. Неоднократно слышала мнение, что Бруно Пратико (член жюри проекта «Большая опера», бас-баритон. - Прим. авт.) меня засудил. Пересматривая записи, поняла, что он не был так уж суров. Когда выступала, мне тоже казалось, что он ко мне излишне придирается с первого выпуска. Но при этом всегда голосовал за то, чтобы я проходила на следующий этап. Мне было интересно прислушаться к его советам и рекомендациям.
За классическое прочтение
- 1 сентября у меня состоится выступление в Москве. Там будет проходить показ работ дизайнера проекта «Большая опера» Саши Фроловой. Может быть, мне придется опять надеть и тот самый латексный костюм, который был на конкурсе. Это один из образов ее коллекции. Я буду петь барокко. Это произведения Генделя, Брооски, которые я уже исполняла на проекте, а также Вивальди и другие. А может быть, состоится перформанс, который был в первом выпуске, когда меня раскрашивали краской. Трудно было каждый раз подстроиться под персонаж: порой то, что мы исполняли, контрастировало с образом, который создавали режиссер и художник.
Некоторые говорят, что классику нужно видеть по-новому. Над этим и работают современные режиссеры. Но я сторонница классического прочтения. Не понимаю экстравагантных новшеств. Когда Виолетта (главная героиня оперы Верди «Травиата». - Прим. авт.) выходит в разорванных джинсах и майке, мне тяжело подобное воспринимать. Это помогает привлечь в залы молодую публику. Ведь в основном оперой интересуются люди старшего поколения. Вдруг человека сначала заинтересует латексный костюм, а потом уже ему понравится и классическая музыка? На проекте руководители оперных театров говорили: «Нам не должно быть скучно!»
Исполняя одну арию, артист очень сильно эмоционально затрачивается. Зрителей не обманешь. Знаю по своему опыту. Бывают моменты, когда не хочется петь - нет сил. Точно берешь ноты, голос отзванивает, а публика принимает сухо. И это заслуженно. Сегодня в театрах требуется хорошая актерская подготовка. Иначе зритель не выдержит сидеть в зале четыре часа - он должен жить вместе с исполнителем.
Елена Васильевна Образцова говорила: «Не надо петь ноты, надо петь музыку». Чтобы шло от души.
О Елене Образцовой
- С Еленой Васильевной я познакомилась на мастер-классах, когда мне было 16 лет. Приезжала к ней на занятия несколько раз. Прекрасно помню свой первый урок - я ее побаивалась. У меня тогда было тяжелое время. Только закончилась мутация голоса, он был очень капризный. Слышала, что Елена Васильевна любит барочную музыку, колоратуры. Она рассказывала, что сама мечтала их петь, но ей боженька не дал. Мне пришло в голову показать такой материал - я тогда бредила барокко. Она это оценила, сказала, что мне нужно продолжать, дала советы по вокалу.
Позже предложила участвовать в конкурсе испанской музыки. Хотя мне было на тот момент 18, а приглашали вокалистов с 20 лет. Конкурс проходил в Санкт-Петербурге и был посвящен ее подруге Кончите Бадиа. Я выучила много испанских произведений. У меня появился целый цикл. Елена Образцова привила любовь к сарсуэле, испанским песням. Она была лучшая Кармен ХХ века, знала, как передать колорит. В процессе подготовки Елена Васильевна сказала: «У меня к тебе нет больше замечаний». И я просто пела для нее. Она произнесла фразы, которые я никогда не забуду: «Как хорошо, когда люди так поют» и «Какая счастливая мама, у которой дочь так поет». В этот момент я чуть не умерла от счастья. Это был последний раз, когда мы с ней виделись.
Через три месяца я приехала на конкурс, а ее там не было. На открытии показали видеозапись с приветствием певицы. От той молодой девочки, какой я видела ее всего несколько месяцев назад, не осталось и следа, она еле говорила... На нервной почве я потеряла голос и уехала. Не была готова к такому. Когда потом я узнала о ее уходе из жизни, для меня это было равносильно потере близкого человека.
Диапазон расширяется
- В наши дни очень много артистов и певцов. Уже нет таких недосягаемых вершин, как Синявская, Образцова.
Артист оперы - очень стрессовая профессия. Здесь постоянно нужно что-то кому-то доказывать, нельзя зарекомендовать себя надолго. Сфера, в которой мы работаем, очень субъективна. Один говорит одно, другой - другое. Под всех подстроиться невозможно, и получается, что чье-то мнение может тебя ранить. Надо быть очень толстокожим. Со временем жизнь меня закалила. Сейчас я ощущаю себя более сильной, чем два-три года назад. Большую роль в этом сыграло участие в «Большой опере».
Проект несколько выбил меня из учебного процесса. Последние полгода я наверстывала упущенное.
За эти полгода мой голос очень изменился. Сейчас потихоньку перехожу на русский репертуар. Не могу угадать, что будет через год. Диапазон расширяется, голос крепнет. Много езжу по прослушиваниям, провожу «разведку». Но пока не могу оставить учебу и поступить в какой-либо театр. У меня есть возможность еще целых два года заниматься с моим замечательным педагогом - Надеждой Эдуардовной Ильвес. Не хочу от нее уходить раньше времени. Она меня развивает, контролирует, делает все, чтобы я не переусердствовала. Ведь мне все мало, стараюсь себя максимально перегрузить. А для вокалиста самое главное - как можно дольше пропеть. И для этого нужно заботиться о голосе. Пока у меня только концертная деятельность, до декабря все расписано. Но я с удовольствием принимаю приглашения, открыта для предложений.

Источник