2
Эрмитаж и журнал "Родина" продолжают совместный проект, в рамках которого мы знакомим читателей с малоизвестными раритетами из запасников главного российского музея.
"Любовь и тайная свобода внушали сердцу гимн простой, и неподкупный голос мой был эхо русского народа", – признавался Александр Пушкин в стихах, воспевавших императрицу Елизавету Алексеевну, олицетворявшую собою "добродетель на троне".
Через 99 лет в Зимнем дворце ее портрет оказался в куче мусора рядом с чучелом кабана…
Автор этого полотна, французская портретистка Мари Луиз Элизабет Виже-Лебрен (1755-1842), принадлежала к числу наиболее успешных и знаменитых женщин-художниц в истории мировой живописи. Она училась у блестящих мастеров – своего отца Л. Виже, Ж.-Б. Греза, Ж. Верне, Г. Бриара и Г.Ф. Дуайена. В начале революции художница эмигрировала из Франции и жила в разных странах – в Италии и Австрии, Германии и России, Англии и Швеции. Академии Парижа, Петербурга, Рима, Пармы, Болоньи, Берлина и Женевы почли за честь принять ее в круг своих членов. Летом 1795 года Виже-Лебрен приехала в Петербург по приглашению императрицы Екатерины II. Знаменитая художница провела в России без малого шесть лет и написала за это время 48 портретов.
Однако ее пребывание здесь было не безоблачным…
Явившись в Россию, Виже-Лебрен произвела революцию в области женской моды, введя в употребление стиль а`la grecque. Императрица ее нововведения сочла непристойными. По этой причине первое же произведение, созданное Виже-Лебрен в России (портрет великих княжон Елены и Александры), вызвало у Екатерины II полное неприятие. Художницу уведомили, что государыня "скандализована" туалетами, в которых изображены ее внучки. Виже-Лебрен поспешила заменить греческие хитоны платьями и прикрыла обнаженные плечи княжон газовыми платками, но своей репутации в глазах северной Семирамиды не спасла.
Тем не менее европейская слава Виже-Лебрен побудила императрицу сделать ей новый заказ – большой портрет великой княгини Елизаветы Алексеевны.
В годы правления Павла I мастерство портретистки оставалось весьма востребованным и при дворе, и в высшем свете. Виже-Лебрен пользовалась неизменным благоволением императрицы Марии Федоровны, но непостоянный характер государя заставлял ее вседневно опасаться за свою будущность. Воцарение Александра I сулило ей новый взлет популярности и материального успеха, но неурядицы в отношениях с дочерью, происки недоброжелателей и пошатнувшееся здоровье заставили ее в мае 1801 года покинуть Россию.
Отправляясь в конце июля 1795 года на первую аудиенцию к императрице Екатерине в Царском Селе, художница заметила у окна на первом этаже молодую особу, поливавшую цветы. "Ей было не более семнадцати лет, – вспоминала впоследствии Виже-Лебрен, – правильные и тонкие черты дополнялись идеальным овалом; приятный цвет кожи своей бледностью безупречно гармонировал с выражением ангельской кротости ее лица, которое обрамлялось потоком пепельных волос. На ней было легкое белое платье, небрежно перепоясанное по тонкой, как у нимфы, талии. Юная сия особа столь изящно выглядела на фоне комнаты с колоннами, задрапированной серебристо-розовой тканью, что я невольно воскликнула: "Вот истинная Психея!" Это была принцесса Елизавета, жена Александра".
Портрет Елизаветы Алексеевны в рост Виже-Лебрен писала с оглядкой на печальный опыт, приобретенный ею в работе над портретами великих княжон Елены и Александры. Однако прежде, чем она взялась за портрет Елизаветы Алексеевны, художница имела несчастье навлечь неудовольствие государыни на свою будущую модель. На придворный маскарад, состоявшийся 25 октября 1795 года, Елизавета Алексеевна явилась в платье, сшитом для нее по эскизу Виже-Лебрен, и подошла к императрице, чтобы поцеловать ей руку. Екатерина молча оглядела ее, руки не дала и несколько дней была с невесткой холодна…
Большой портрет Елизаветы Алексеевны Виже-Лебрен представила своей порфироносной заказчице 2 ноября 1796 года. Императрица велела поместить его в Тронной зале и долго его изучала… Четыре дня спустя государыня скончалась. После смерти Екатерины II Виже-Лебрен, не опасавшаяся уже ни за свои произведения, ни за свою модель, исполнила в 1798 году еще один портрет великой княгини, на этот раз – поясной. На этом портрете Елизавета Алексеевна изображена в простом и закрытом платье, которое, вероятно, не вызвало бы осуждения и у покойной императрицы…
Четвертый день Февральской революции был ознаменован принятием нового гимна – "Рабочей Марсельезы". "Нам не нужно златого кумира, – пели граждане обновленной России, – Ненавистен нам царский чертог!". Впрочем, "царский чертог" начал ощущать на себе эту ненависть лишь с середины июля, когда в Зимнем дворце обосновалось Временное правительство во главе с Керенским. "Лучшие комнаты, самые строгие музейные залы он занял под бюро печати, канцелярию – словом, присутственное место, – вспоминала известная революционерка Лариса Рейснер. – Все осталось нетронутым, но все затерто, закурено, зашаркано, оглушено пишущими машинками и закапано чернилами. В десяти покоях, выходящих на площадь, водворился караул. Его меняли чуть не каждый день (наш премьер никому не доверял свою особу), и каждый новый отряд хозяйничал по-своему. Грязные тюфяки на полу, продырявленные картины, бутылки и бутылки, и все это не где-нибудь, но вокруг самой "особы", на ее глазах и с ее ведома".
В ночь Октябрьского переворота от вандализма более всего пострадали именно те залы, которые были заняты Временным правительством. "Толпа искала Керенского, – вспоминала Рейснер, – и нашла на своем пути фарфор, бронзу, картины, статуи и все это разбила. <…> Кабинет Александра II, молельня и т.д., превращены в кучу осколков; мундиры, бумаги, ящики столов, подушки, постель – все решительно искрошили".
Наутро 26 октября В.П. Верещагин и Н.Г. Пиотровский, члены Художественно-исторической комиссии, учрежденной еще в июне 1917 года с целью учета ценностей, сосредоточенных в Зимнем дворце, попытались проникнуть туда, но безуспешно: их не впустили. Осмотр дворца и оценка нанесенного ему ущерба Художественно-историческая комиссия смогла начать лишь на другой день. В описании "картины разгрома", которому подверглись залы анфилады, выходящей окнами на Дворцовую площадь, комиссия констатировала, в частности:
"В приемной Александра II, занятой под личную канцелярию А.Ф. Керенского, разбросаны канцелярские бумаги, выдвинуты ящики из письменных столов, разбиты канцелярские шкафы; в учебной – взломаны столы, комоды и шкафы и вскрыты три ящика, приготовленные для эвакуации, причем содержимое из них вынуто и разграблено, частью же в обломках разбросано на полу; весь пол усеян оберточной бумагой, среди которой виднеются рисунки В.А. Жуковского, куски шелковой материи от мебели Марии-Антуанетты, миниатюры, фотографические карточки и всевозможные изломанные мелочи; на спинке одного из стульев повешен кусок разорванного мундира императора Николая I, хранившегося в особой витрине; портрет Елизаветы Алексеевны Виже-Лебрен опрокинут и валяется у письменного стола…".
"Учебная" с детства служила кабинетом великому князю Александру Николаевичу – будущему Александру II. Жуковский, чьи рисунки нашли затоптанными на полу, был его наставником. Ранее здесь располагалась гостиная Александра I; однако поясной портрет его супруги Елизаветы Алексеевны, исполненный Виже-Лебрен в 1798 году, попал сюда случайно, ибо в годы последнего царствования украшал собою апартаменты Николая II и Александры Федоровны.
На одной из фотографий К.К. Кубеша, запечатлевших разгромленную "Учебную", отчетливо виден опрокинутый портрет Елизаветы Алексеевны, взломанный ящик перед ним и навалившееся на этот ящик чучело вепря – вероятно, охотничий трофей Александра II…
© 2013-2020, «Современные интерьеры». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на artmoder.ru обязательна. 
* XML, HTML