Виктор Евграфов: "Театр существует, чтобы воспитать душу"

21.08.2018 10:16

Виктор Евграфов:

Счастливчикам-студентам Самарского института культуры несказанно повезло. Сценическому движению и основам пластического воспитания их учит опытный каскадер и популярный актер, заслуженный артист России Виктор Евграфов.
В рамках дипломной декады были показаны спектакли, которые стали основой репертуара открывающегося в Самаре Молодежного театра. Один из них - «Д’Артаньян». В нем наряду с интригами и любовными перипетиями присутствуют фехтовальные поединки. «СГ» попросила Виктора Ивановича прокомментировать эту составляющую спектакля.
Драка как отношения

- Я очень люблю режиссера-постановщика «Д’Артаньяна» Александра Мальцева. Он очень способный.
Драки, сражения на шпагах на сцене - это очень интересная тема. Система Станиславского говорит нам о неразрывности психофизического действия. Если я замахиваюсь на партнера, у меня в глазах невольно отражается агрессия. Если я защищаюсь руками - страх. Драка - это отношения между персонажами. Она не может быть безоценочной. Не должно быть простого махания и мелькания шашек.
Актер должен владеть техникой изменения сознания - когда ты переходишь в образ героя. Эта способность требует погружения. Она достигается многократным повторением материала - так нарабатывается «видеоряд».
Актерская профессия настолько сложная, что заниматься ею надо только в одном случае. Когда понимаешь, что без нее ты умрешь. Это постоянное подчинение. От этого происходит деградация личности. Почему и говорят: «Я служу в театре».
Для становления актера важны три этапа: данные (например, нормальный прикус, хорошая речь), владение ремеслом и удача.
Когда я учился (Виктор Евграфов окончил ГИТИС. - Прим. авт.), меня отправили по обмену в Высшую театральную школу в Лейпциг. Форма обучения у них очень практическая. Два года они занимаются в стенах института. Сценические движение, речь, мастерство актера, вокал и танцы. А все теоретические дисциплины факультативны. Актеру нужны практические навыки - не обязательно быть суперобразованным. Есть даже поговорка, что чем глупее артист, тем он достовернее. Он как ребенок - органичен. Чтобы сыграть Карла Маркса, не обязательно читать «Капитал». Это тебе только голову забьет. Нужна восприимчивость. Этому не научишь, если не заложено природой.
Без жизненного опыта

- Театр существует для того, чтобы воспитать душу, научить состраданию, восприимчивости. Человек с чуткой душой не будет совершать дурных поступков, поскольку будет все пропускать через себя. Я не могу смотреть бои без правил (хотя я и рукопашник, ставлю сражения на мечах и рапирах), потому что ставлю себя на место того, кого бьют. Это фактически гладиаторские бои. Один удар - и носа нет.
Формирование личности в основном происходит за счет подражания. В настоящий момент ни в театре, ни в кино нет аналога, с которым молодой человек мог бы сопоставить себя. Истории только о тюрьме, больнице и «крутизне» - как им изменяют жены и как они охраняют свой бизнес. Сегодня в сценариях нет живого слова. Их пишут люди без жизненного опыта. Там нет объемных образов, нет героев - это проекты. Сценарии, которые писали люди, прошедшие войну, трогали душу, заставляли сердце биться чаще.
«Настоящий Мориарти»

- Как актер я должен выполнять требования постановщика. Но если вижу, что нужно делать по другому, то говорю об этом. Конечно, режиссерам это не нравится. У каждого из них я снимался только по одному разу. Исключением стал лишь Игорь Масленников. У него я играл сначала Даниила в «Ярославне, королеве Франции», а потом - в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
В последнюю картину меня взяли в качестве каскадера для роли Мориарти. Поскольку я в первую очередь актер, то задумался: как мне оправдать этого героя? Какая-то у него должна быть ущербность, которая подвигла на злодеяния. Тогда я придумал горб. Когда его приспособил, у меня изменился наклон головы: подбородок пошел на грудь, и если я мигал, то обзорность терялась, и я перестал мигать. И руки, готовые в любую секунду впиться в горло из-за того, что захлестывает злоба.
Когда Масленников увидел меня в гриме, он обомлел: «Это же настоящий Мориарти!» И не узнал меня в гриме. И только когда подошел вплотную, спросил: «Виктор, ты?» Так меня утвердили на роль.
Найти своего режиссера очень сложно. Моим был Василий Шукшин. Но так получилось, что он умер, когда я еще учился на втором курсе. А хотел бы прийти к нему и сказать: «Я ваш человек».

Источник